Приходил к нам тут надысь «Америго Веспуччи» — учебный парусник ВМФ Италии, 1931 года постройки, бла-бла-бла, см., короче, гугль, потому что у меня песня сейчас о нём будет не как о корабле, а как о визитёре.
Ибо случился у меня, братцы, надысь лёгкий культурный шок.
Ибо случился у меня, братцы, надысь лёгкий культурный шок.
О том, что «Америго Веспуччи» зайдёт в Севастополь, я узнала дня за три до его прихода. Как узнала, так сразу зарядила аккумуляторы для фотика, слазила по всем справочникам, всё, что надо, узнала, а что не надо, сразу забыла — ну, в общем, навострилась как положено. И вот, 25 августа корабль пришёл, а 26 ввечеру поехали мы с мужиком в город любоваться, фоткать и вообще. Вышли поздно, поэтому на корабль нас не пустили (и вообще на территорию порта не пустили), так что мы полюбовались и пофоткали с Графской, а потом, достаточно восхитившись и исполнившись решимости вернуться завтра в урочный час, пошли закусывать первое впечатление.
Кончалась последняя пятница августа. По Приморскому бульвару вприскочку шныряли группки итальянских курсантов по 3-5 человек. У каждого из курсантов на плече была спортивная форменная сумка объёмом с полкурсанта. Лица курсантов были хмуры, неулыбчивы, озабоченны и выражали. Я очень удивилась: как правило, иностранные моряки по Севастополю ходят гоголем и смотрят весело. Эти, в отличие от всех остальных, не ходили, а именно шныряли, и именно вприскочку. И выражали. Было очень странно, особенно если учесть, что несколько дней назад «Америго Веспуччи» заходил в Одессу и там наверняка вволю повеселился. И вот, то ли, значит, веселье не удалось, то ли… на этом мысль останавливается.
Мы долго думали, зачем им сумки, да ещё такие вместительные. Определить содержимое этих сумок аналитически не представлялось никакой возможности, потому что туда, действительно, можно было спокойно запихать половину курсанта (причём даже вместе с обувью, если мелко порубленного), а такие содержательные вещи, как, например, учебные пособия по сопромату или, скажем, пицца, даже вместе с пастой, просто потерялись бы в этой бездне неотвратимо и бесследно. В общем, я не знаю, что они там таскали и таскали ли вообще. Мы выдвинули много разных версий, вспомнили о том, что Антонио собирается ограбить банк и, значит, стал настоящим мужчиной, предположили МНОГО пиццы и пасты… В общем-то, вполне возможно, что сумка объёмом с полкурсанта — это всего-навсего часть парадной формы, сойти без которой на берег приличному итальянскому курсанту не позволяет устав его училища (а те единицы, которые бегали без сумок, были, следовательно, неприличные курсанты и устав нарушали). Я не знаю, нет. Я часто вижу моряков с сумками, но, как правило, этому сопутствует одно из двух обстоятельств: либо сумка представляет собой рабочий дипломат, либо моряк идёт после службы в магазин, предварительно переодевшись в штатское.
Короче, эти сумки вынесли мне мозг. Вы извините, пожалуйста, что я про них так долго рассказываю: когда мозг выносит, текст лишается краткости.
Выражение мне тоже вынесло мозг. Я в жизни не видела таких брюзгливых лиц и стеклянных глаз, даже у чиновников. Портовый охранник, например, был приветливей раз в пятьдесят.
В целом же оные итальянские курсанты производили впечатление не моряков, а коммивояжёров: эти тоже бегают, а не ходят, причём часто тоже вприскочку и тоже с выражением.
Было, в общем, странно.
На следующий день к странностям добавились суетность и полнейшая безблагодатность. Мы пришли на экскурсию и увидели длинный хвост очереди к воротам порта (в считанные минуты хвост из длинного вырос в очень длинный и достиг памятника Нахимову). Мы немножко офигели и решили, что войдём на территорию, а дальше просто походим кругами снаружи, экскурсию же на борт организуем себе как-нибудь в другой раз — допустим-то, когда в Италии окажемся. Так мы, в конце концов, и поступили: постояли в очереди, поглазели на шныряющих курсантов с выражением, прошли в порт и пооколачивались там немножко, а потом ушли.
Впечатление первое — живут богато. Всё чисто, аккуратно, как по ниточке, всё блестит, и краска в слой. С «Палладой», конечно, не сравнить. Но, если на то пошло, не сравнить и бюджет, и размер штатного экипажа. На «Америго Веспуччи» вкалывают две с половиной сотни специально обученных рыл (тогда как на «Палладе» всего пятьдесят), и тут, конечно, всё доведено до автоматизма. Добавьте сюда, что это гордость Италии (корабль построен в 1931 году) и что числится он на балансе ВМФ.
Впечатление второе — люди мне не понравились. То есть даже если абстрагироваться от их выражения, впечатление осталось в любом случае как от сборища торгашей, озабоченного маленьким гешефтом. И тут уместно сравнить этих итальянцев даже не с курсантами «Паллады», а… ну, допустим, с турками. Вот уж кто действительно прирождённый коммивояжёр, так это турок. Турок может продать что угодно кому угодно. Так вот, когда приходят турки, Приморский бульвар расцветает улыбками, а в воздухе распространяются вальяжность и едва уловимый колорит восточной загадки. Смотреть на турок одно удовольствие: как они ходят, как жестикулируют, как заигрывают с девчонками, как оглядываются вокруг — открыто, с любопытством, с неизменной приценкой в глазах, которая почему-то совершенно не оскорбляет ничьё достоинство. У них торговля — это флирт.
У итальянцев (у тех, во всяком случае, которых я видела вчера и позавчера) флирт — это торговля. То есть, вот, стоят человек пять-шесть итальянских юношей, рядом стоит парочка местных студенток — и от этой группы ветер экзистенции доносит едва уловимый гниловатый аромат овощного рынка.
Когда я узнала о том, что 26 августа на борту «Америго Веспуччи» была организована вечеринка для местных девушек, причём девушек пускали не всех, а только тех, которые смогли пройти фейс-контроль на входе, — я не удивилась. Да, меня это убожество покоробило, но я не удивилась. Это полностью соответствует сложившемуся у меня в голове образу итальянского курсанта. Дополнит этот образ лишь маленький пикантный факт: четверть курсантов «Америго Веспуччи» — девушки.
Третье впечатление. Вот, три года назад в Севастополь приходила «Паллада». Там каждому посетителю рассказывали всё, о чём он просил, причём по-русски. Можно было общаться как с курсантами, так и с командирами — все были доброжелательны, дружелюбны, снисходительны, коммуникабельны, улыбчивы, все с удовольствием делились и впечатлениями, и знаниями, и уж тем более их, знаний, отсутствием — просто и бесхитростно. Очереди не было от слова «совсем».
К борту «Америго Веспуччи», который по-русски даже подшофе двух слов не свяжет, хвост выстроился примерно как за импортными перчатками в конце восьмидесятых.
Я сначала-то, сгоряча, погрешила на местное население: мол, ай-ай-ай, своего не ценят, за чужим гоняются. Потом остыла и поняла, что не права. Ценят. Курсанты «Паллады» все два дня ходили офигевшие от количества народу, пожелавшего осмотреть их фрегат. Да, и сами мы наблюдали этот народ: и местных, и приезжих.
Так вот, третье моё впечатление — отвратительная организация стояночных мероприятий на борту «Америго Веспуччи». В первый день, 25 августа, он был открыт для посещения три часа, но в первый день, как правило, о приходе большого парусника в город знают далеко не все. Кроме того, 25 августа был четверг, то есть рабочий день. Время же посещения определили с 16.00 до 19.00. То есть подавляющее большинство желающих просто физически не смогло попасть на борт, потому что частью работало, а частью вообще ничего не знало.
26 августа была пятница — снова рабочий день. Корабль был открыт для осмотра в общей сложности четыре часа: с 10.00 до 12.00 и с 15.00 до 17.00. После этого в 21.00 началась вечеринка с фейс-контролем, но она не в счёт, потому что не экскурсия. То есть опять большинство пролетело, несмотря на то, что о корабле уже все узнали.
И только 27 августа, в субботу, в единственные два часа, открытые для посещения (с 15.00 до 17.00), все, кто работал в будни, смогли наконец-то встать в очередь.
А вот «Паллада» пришла, во-первых, в праздники, а во-вторых, почти не ограничивала время посещения. В результате все всё увидели и никому не пришлось терять время попусту. Мы вообще два раза сходили.
Почему я так долго на эту тему распространяюсь? Дело в том, что страна, под флагом которой ходит парусник, всегда кровно заинтересована в рекламе этого парусника. Почему? Потому что парусник ассоциируется, с одной стороны, с прекрасным, чистым и вечным, а с другой — с определённым государством и, как следствие, с его, государства, ценностями. В результате этой ассоциативной цепочки получается очень выгодная реклама страны. И вот именно с этой экспансивной целью большой парусник, приходящий в какой-нибудь город, особенно на территории чужого государства, почти всегда (за вычетом каких-нибудь особо экстремальных случаев) открывается для всеобщего осмотра. Причём осмотр стараются спланировать таким образом, чтобы для горожан получился своего рода маленький праздник (закрепляется позитивное впечатление). Если путешествие важное, команда даже может заготовить некоторое количество сувениров для посетителей. Например, в 1996 году один из этапов регаты «Катти-Сарк» проходил в Петербурге, и я наблюдала его собственными глазами. Это был настоящий фестиваль длиною в четыре дня. Была этапная гонка — совершенно фантастическое, незабываемое зрелище; были, невзирая на чудовищную погоду, парады и концерты экипажей, были соревнования на берегу, уличные представления и так далее; все парусники были открыты для посещения чуть ли не круглосуточно, и все буквально участники регаты — от самого большого корабля до самой маленькой яхточки — заранее приготовили и напропалую раздавали своим гостям значки, открытки, флажки, календарики и тому подобную продукцию с изображением судна или его логотипом. Это политика, которая, в отличие от многих прочих политик, прекрасна и содержательна, потому что творится простыми людьми — гражданами одной страны для простых людей — граждан другой страны. И экипажам кораблей это, как правило, доставляет не меньшее удовольствие, чем горожанам, потому что всегда приятно быть полноценным представителем флага.
Важная деталь: гостеприимство в таких случаях становится обоюдным, потому что, попав на палубу иностранного судна, мы попадаем на территорию иностранного государства.
Так вот, то, как организовали посещение своего фрегата итальянцы: все эти недовольные и нелюбопытные, негостеприимные, без улыбок, рожи, вся эта атмосфера дешёвого овощного рынка, весь этот бардак с фейс-контролем девок и эта совершенно унизительная для любого нормального человека очередь в единственный пригодный для посещения день — оскорбительно не для нас, а для них самих. Нам с того ни холодно, ни жарко: нынче «Америго Веспуччи» пришёл и ушёл, завтра ещё кто-нибудь придёт и уйдёт. А вот итальянцы несут свой флаг, и только с этим флагом у них связано и «сегодня», и «завтра». И если на собственный флаг им насрать до такой степени, что они, не стесняясь, разменивают его на рожицы посмазливей и на лишние три часа беготни по сувенирным лавкам… ну, это их выбор, вообще-то.
Соответственно, когда я сравниваю нищую «Палладу» с богатым «Америго Веспуччи», у меня вопрос о том, кто из этих двоих уважает себя больше, решается без лишних аналитик и отнюдь не в пользу итальянцев, у которых всё блестит. У них блестит, потому что деньги есть.
И это не патриотическая сентенция, а сухая констатация. Патриотических чувств к России я никогда не питала и по сию пору не питаю (кто меня регулярно читает, тот сто раз уже в курсе). В какой-то степени я даже болела за итальянцев, потому что красавцу «Америго Веспуччи» регаты не надо, ему одному достаточно паруса поставить — и это будет уже фейерверк, способный сгладить любое, даже самое скверное впечатление. Ради этого-то фейерверка я и просидела сегодня всю ночь без сна: боялась проспать. Ибо выход был запланирован на 8.00, а офицеры фрегата, по слухам, били себя пятками в грудь и клялись уйти под парусами.
Около девяти утра прозвучал гудок. Глаза у меня к тому времени были уже в кучу, и разлепить их составило проблему. Я взяла фотоаппарат, разбудила мужика, и мы вышли на балкон — ну, чисто италийцы эпохи Ренессанса, — чтобы увидеть и запечатлеть.
Что ж, мы увидели и даже запечатлели. Свидетельствую: дизель у «Америго Веспуччи» дымит, как нашим крейсерам в страшных снах не снилось, и под этим дизелем надежда итальянского флота со штатной командой в двестиписят спецов ходит даже в бом-брамсельный бакштаг.
ЗЫ. Фотки выложу следующим постингом, когда обработаю (завтра или послезавтра, если точнее).
Upd. Поскольку десктоп с фотошопом у меня почил и обработать фотографии я не могу, размещаю парочку прямо здесь. Они как есть, я даже контрастность не корректировала, потому что пока не на чем.
Красавчик, вообще-то:
Кончалась последняя пятница августа. По Приморскому бульвару вприскочку шныряли группки итальянских курсантов по 3-5 человек. У каждого из курсантов на плече была спортивная форменная сумка объёмом с полкурсанта. Лица курсантов были хмуры, неулыбчивы, озабоченны и выражали. Я очень удивилась: как правило, иностранные моряки по Севастополю ходят гоголем и смотрят весело. Эти, в отличие от всех остальных, не ходили, а именно шныряли, и именно вприскочку. И выражали. Было очень странно, особенно если учесть, что несколько дней назад «Америго Веспуччи» заходил в Одессу и там наверняка вволю повеселился. И вот, то ли, значит, веселье не удалось, то ли… на этом мысль останавливается.
Мы долго думали, зачем им сумки, да ещё такие вместительные. Определить содержимое этих сумок аналитически не представлялось никакой возможности, потому что туда, действительно, можно было спокойно запихать половину курсанта (причём даже вместе с обувью, если мелко порубленного), а такие содержательные вещи, как, например, учебные пособия по сопромату или, скажем, пицца, даже вместе с пастой, просто потерялись бы в этой бездне неотвратимо и бесследно. В общем, я не знаю, что они там таскали и таскали ли вообще. Мы выдвинули много разных версий, вспомнили о том, что Антонио собирается ограбить банк и, значит, стал настоящим мужчиной, предположили МНОГО пиццы и пасты… В общем-то, вполне возможно, что сумка объёмом с полкурсанта — это всего-навсего часть парадной формы, сойти без которой на берег приличному итальянскому курсанту не позволяет устав его училища (а те единицы, которые бегали без сумок, были, следовательно, неприличные курсанты и устав нарушали). Я не знаю, нет. Я часто вижу моряков с сумками, но, как правило, этому сопутствует одно из двух обстоятельств: либо сумка представляет собой рабочий дипломат, либо моряк идёт после службы в магазин, предварительно переодевшись в штатское.
Короче, эти сумки вынесли мне мозг. Вы извините, пожалуйста, что я про них так долго рассказываю: когда мозг выносит, текст лишается краткости.
Выражение мне тоже вынесло мозг. Я в жизни не видела таких брюзгливых лиц и стеклянных глаз, даже у чиновников. Портовый охранник, например, был приветливей раз в пятьдесят.
В целом же оные итальянские курсанты производили впечатление не моряков, а коммивояжёров: эти тоже бегают, а не ходят, причём часто тоже вприскочку и тоже с выражением.
Было, в общем, странно.
На следующий день к странностям добавились суетность и полнейшая безблагодатность. Мы пришли на экскурсию и увидели длинный хвост очереди к воротам порта (в считанные минуты хвост из длинного вырос в очень длинный и достиг памятника Нахимову). Мы немножко офигели и решили, что войдём на территорию, а дальше просто походим кругами снаружи, экскурсию же на борт организуем себе как-нибудь в другой раз — допустим-то, когда в Италии окажемся. Так мы, в конце концов, и поступили: постояли в очереди, поглазели на шныряющих курсантов с выражением, прошли в порт и пооколачивались там немножко, а потом ушли.
Впечатление первое — живут богато. Всё чисто, аккуратно, как по ниточке, всё блестит, и краска в слой. С «Палладой», конечно, не сравнить. Но, если на то пошло, не сравнить и бюджет, и размер штатного экипажа. На «Америго Веспуччи» вкалывают две с половиной сотни специально обученных рыл (тогда как на «Палладе» всего пятьдесят), и тут, конечно, всё доведено до автоматизма. Добавьте сюда, что это гордость Италии (корабль построен в 1931 году) и что числится он на балансе ВМФ.
Впечатление второе — люди мне не понравились. То есть даже если абстрагироваться от их выражения, впечатление осталось в любом случае как от сборища торгашей, озабоченного маленьким гешефтом. И тут уместно сравнить этих итальянцев даже не с курсантами «Паллады», а… ну, допустим, с турками. Вот уж кто действительно прирождённый коммивояжёр, так это турок. Турок может продать что угодно кому угодно. Так вот, когда приходят турки, Приморский бульвар расцветает улыбками, а в воздухе распространяются вальяжность и едва уловимый колорит восточной загадки. Смотреть на турок одно удовольствие: как они ходят, как жестикулируют, как заигрывают с девчонками, как оглядываются вокруг — открыто, с любопытством, с неизменной приценкой в глазах, которая почему-то совершенно не оскорбляет ничьё достоинство. У них торговля — это флирт.
У итальянцев (у тех, во всяком случае, которых я видела вчера и позавчера) флирт — это торговля. То есть, вот, стоят человек пять-шесть итальянских юношей, рядом стоит парочка местных студенток — и от этой группы ветер экзистенции доносит едва уловимый гниловатый аромат овощного рынка.
Когда я узнала о том, что 26 августа на борту «Америго Веспуччи» была организована вечеринка для местных девушек, причём девушек пускали не всех, а только тех, которые смогли пройти фейс-контроль на входе, — я не удивилась. Да, меня это убожество покоробило, но я не удивилась. Это полностью соответствует сложившемуся у меня в голове образу итальянского курсанта. Дополнит этот образ лишь маленький пикантный факт: четверть курсантов «Америго Веспуччи» — девушки.
Третье впечатление. Вот, три года назад в Севастополь приходила «Паллада». Там каждому посетителю рассказывали всё, о чём он просил, причём по-русски. Можно было общаться как с курсантами, так и с командирами — все были доброжелательны, дружелюбны, снисходительны, коммуникабельны, улыбчивы, все с удовольствием делились и впечатлениями, и знаниями, и уж тем более их, знаний, отсутствием — просто и бесхитростно. Очереди не было от слова «совсем».
К борту «Америго Веспуччи», который по-русски даже подшофе двух слов не свяжет, хвост выстроился примерно как за импортными перчатками в конце восьмидесятых.
Я сначала-то, сгоряча, погрешила на местное население: мол, ай-ай-ай, своего не ценят, за чужим гоняются. Потом остыла и поняла, что не права. Ценят. Курсанты «Паллады» все два дня ходили офигевшие от количества народу, пожелавшего осмотреть их фрегат. Да, и сами мы наблюдали этот народ: и местных, и приезжих.
Так вот, третье моё впечатление — отвратительная организация стояночных мероприятий на борту «Америго Веспуччи». В первый день, 25 августа, он был открыт для посещения три часа, но в первый день, как правило, о приходе большого парусника в город знают далеко не все. Кроме того, 25 августа был четверг, то есть рабочий день. Время же посещения определили с 16.00 до 19.00. То есть подавляющее большинство желающих просто физически не смогло попасть на борт, потому что частью работало, а частью вообще ничего не знало.
26 августа была пятница — снова рабочий день. Корабль был открыт для осмотра в общей сложности четыре часа: с 10.00 до 12.00 и с 15.00 до 17.00. После этого в 21.00 началась вечеринка с фейс-контролем, но она не в счёт, потому что не экскурсия. То есть опять большинство пролетело, несмотря на то, что о корабле уже все узнали.
И только 27 августа, в субботу, в единственные два часа, открытые для посещения (с 15.00 до 17.00), все, кто работал в будни, смогли наконец-то встать в очередь.
А вот «Паллада» пришла, во-первых, в праздники, а во-вторых, почти не ограничивала время посещения. В результате все всё увидели и никому не пришлось терять время попусту. Мы вообще два раза сходили.
Почему я так долго на эту тему распространяюсь? Дело в том, что страна, под флагом которой ходит парусник, всегда кровно заинтересована в рекламе этого парусника. Почему? Потому что парусник ассоциируется, с одной стороны, с прекрасным, чистым и вечным, а с другой — с определённым государством и, как следствие, с его, государства, ценностями. В результате этой ассоциативной цепочки получается очень выгодная реклама страны. И вот именно с этой экспансивной целью большой парусник, приходящий в какой-нибудь город, особенно на территории чужого государства, почти всегда (за вычетом каких-нибудь особо экстремальных случаев) открывается для всеобщего осмотра. Причём осмотр стараются спланировать таким образом, чтобы для горожан получился своего рода маленький праздник (закрепляется позитивное впечатление). Если путешествие важное, команда даже может заготовить некоторое количество сувениров для посетителей. Например, в 1996 году один из этапов регаты «Катти-Сарк» проходил в Петербурге, и я наблюдала его собственными глазами. Это был настоящий фестиваль длиною в четыре дня. Была этапная гонка — совершенно фантастическое, незабываемое зрелище; были, невзирая на чудовищную погоду, парады и концерты экипажей, были соревнования на берегу, уличные представления и так далее; все парусники были открыты для посещения чуть ли не круглосуточно, и все буквально участники регаты — от самого большого корабля до самой маленькой яхточки — заранее приготовили и напропалую раздавали своим гостям значки, открытки, флажки, календарики и тому подобную продукцию с изображением судна или его логотипом. Это политика, которая, в отличие от многих прочих политик, прекрасна и содержательна, потому что творится простыми людьми — гражданами одной страны для простых людей — граждан другой страны. И экипажам кораблей это, как правило, доставляет не меньшее удовольствие, чем горожанам, потому что всегда приятно быть полноценным представителем флага.
Важная деталь: гостеприимство в таких случаях становится обоюдным, потому что, попав на палубу иностранного судна, мы попадаем на территорию иностранного государства.
Так вот, то, как организовали посещение своего фрегата итальянцы: все эти недовольные и нелюбопытные, негостеприимные, без улыбок, рожи, вся эта атмосфера дешёвого овощного рынка, весь этот бардак с фейс-контролем девок и эта совершенно унизительная для любого нормального человека очередь в единственный пригодный для посещения день — оскорбительно не для нас, а для них самих. Нам с того ни холодно, ни жарко: нынче «Америго Веспуччи» пришёл и ушёл, завтра ещё кто-нибудь придёт и уйдёт. А вот итальянцы несут свой флаг, и только с этим флагом у них связано и «сегодня», и «завтра». И если на собственный флаг им насрать до такой степени, что они, не стесняясь, разменивают его на рожицы посмазливей и на лишние три часа беготни по сувенирным лавкам… ну, это их выбор, вообще-то.
Соответственно, когда я сравниваю нищую «Палладу» с богатым «Америго Веспуччи», у меня вопрос о том, кто из этих двоих уважает себя больше, решается без лишних аналитик и отнюдь не в пользу итальянцев, у которых всё блестит. У них блестит, потому что деньги есть.
И это не патриотическая сентенция, а сухая констатация. Патриотических чувств к России я никогда не питала и по сию пору не питаю (кто меня регулярно читает, тот сто раз уже в курсе). В какой-то степени я даже болела за итальянцев, потому что красавцу «Америго Веспуччи» регаты не надо, ему одному достаточно паруса поставить — и это будет уже фейерверк, способный сгладить любое, даже самое скверное впечатление. Ради этого-то фейерверка я и просидела сегодня всю ночь без сна: боялась проспать. Ибо выход был запланирован на 8.00, а офицеры фрегата, по слухам, били себя пятками в грудь и клялись уйти под парусами.
Около девяти утра прозвучал гудок. Глаза у меня к тому времени были уже в кучу, и разлепить их составило проблему. Я взяла фотоаппарат, разбудила мужика, и мы вышли на балкон — ну, чисто италийцы эпохи Ренессанса, — чтобы увидеть и запечатлеть.
Что ж, мы увидели и даже запечатлели. Свидетельствую: дизель у «Америго Веспуччи» дымит, как нашим крейсерам в страшных снах не снилось, и под этим дизелем надежда итальянского флота со штатной командой в двестиписят спецов ходит даже в бом-брамсельный бакштаг.
ЗЫ. Фотки выложу следующим постингом, когда обработаю (завтра или послезавтра, если точнее).
Upd. Поскольку десктоп с фотошопом у меня почил и обработать фотографии я не могу, размещаю парочку прямо здесь. Они как есть, я даже контрастность не корректировала, потому что пока не на чем.
Красавчик, вообще-то:
Уходит:
А вообще, фоток приличных не вышло ни одной, к сожалению. 26-го было уже очень темно, 27-го был, наоборот, прямой свет, а 28-го корабль оказался слишком далеко. Я больше такие штуки с балкона снимать без телевика не буду, потому что коту под хвост получается.
- Читать в LiveJournal
Для справки: с начала осени 2008 г. по неизвестным причинам ЖЖ-трансляция не обновляется вообще; так что, если хотите получать обновления своевременно, лучше подписывайтесь непосредственно на RSS (читать об RSS-агрегаторах).