Про «Палладу»

Эта… Добрый типа вечер, страна. Мы продолжаем наш репортаж о предыдущем сабже и, плавно опуская подробности вероломного нападении десятка молодчиков из УНСО на доблестный российский флот (ибо оному нападению мы не были очевидцами), переходим к экскурсии по фрегату «Паллада».

Итак, в 15.00 наш рейсовый катер отошёл от Радиогорки и взял курс на Артиллерийскую бухту, из которой мы, благополучно миновав Приморский бульвар, весь утыканный понаехалами, добрались до Графской пристани.

Ибо зрелище, кое мы наблюдали с балкона, недвусмысленно дало нам понять, что фрегат ошвартовался у Морвокзала, до которого с Графской буквально два шага.

Первое опаньки ждало нас у Морвокзала: оказалось, что там ошвартовался не только наш парусник, но до кучи ещё и американский эсминец (вот видишь, Warman, а ты сетовал, что не было иностранных военных кораблей! Зря ты всё-таки мой журнальчег не читаешь). Эсминец ныкался от носителей лозунга «Севастополь — Крым — Россия», а так как этот лозунг не носят в Севастополе только два человека — я и мой мужык — ни мне, ни тем более моему мужыку не позволили даже заглянуть за ворота проходной.

«А нам типа на “Палладу”», — робко заметили мы. «А вы типа огородами», — не растерялся вахтенный.

Ну, и мы, не долго думая, попилили огородами.

И тут, значит, я должна сделать лирическое отступление. Севастополь — это город лестниц. И если ты тут впервые… в общем, в самом оптимальном случае ты попадёшь в нужное место сильно не сразу. Это во-первых. Во-вторых, надо быть очень шибкаумным приезжим, чтоб связать «Минку» (так называются огороды, через которые послал нас вахтенный) не с Минском, а с минами. А с учётом того, что почти поголовно все понаехалы тут, как правило, москвичи, для которых слово «Минка» с детства имеет только одно значение — «Минское шоссе», можно себе представить, как они эту нищасную «Палладу» искали… если, конечно, искали.

Но речь не о них. Мы пришли к Минной стенке, и тут нас встретило второе опаньки. Вахтенный в Минке сказал, что на корабль пройти можно, а вот по набережной фланировать нельзя. Над этой интересной инструкцией мы размышляли все пятнадцать шагов, которые отделяли нас от «Паллады» и ещё немножко после экскурсии, но об этом, может, позже — если вспомню.

Теперь о собственно корабле. Тут, вообще, было столько опанек, что со счёту я сбилась почти моментально, поэтому дальше постараюсь сухо и исключительно по делу.

Значит, судно.

Первое, что бросилось в глаза мне лично, ещё когда «Паллада» только входила в город и убирала паруса, — это поразительная небрежность в уборке парусов. Тут поймите меня правильно, я не специалист по такелажным работам на судах с прямым парусным вооружением, однако есть тонкости и тонкости. Некоторые тонкости в отношении крупнотоннажного судна может заметить любой яхтсмен, даже если он никогда не вступал в непосредственный контакт с прямыми парусами.

Прямые паруса можно убирать строго и «с шиком».

Строго — это наглухо, то есть вот так:

В реальности:

«С шиком» — это когда паруса берутся — тут могу налажать в техническом раскладе — на рифы и гитовы, но не на горденя, и, таким образом, провисают как бы небольшими фалдами. Это такой чисто выпендрёжный вариант на покрасоваться. Разумен в безветрие, потому что когда парусина полощется и, следовательно, треплется, глупости в том больше, нежели шика. Но в безветрие — это фасон. Выглядит приблизительно вот так:

Картинка очень, повторяю, условна, я её сделала из той, что выше, и изображён тут именно принцип, а не то, как это должно смотреться в действительности. В действительности там э… чуток по-другому, но мне сейчас ползать по интернету в поисках подходящей иллюстрации недосуг, простите, если кто чего не понял.

Теперь смотрим, как убраны паруса на «Палладе» (фото с севастопольского городского форума, специально публикую полный размер):

Что они хотели этим сказать, я знаю, но объясню чуть позже. Пока продолжаем по фактам.

Марки. Что есть «марка» — «морской термин»? Марка — это, грубо говоря, оплётка на конце троса, чтобы трос не расплетался. Выглядит вот так:

На «Палладе» марки некоторых тросов сделаны без глупостей — концы просто замотаны скотчем. Скотчем, да, прозрачным таким. Не изолентой и тем более не лейкопластырем.

Дальше. Дальше был нижний стаксель, вальяжно распростёртый по всему баку. То есть он, конечно, был скручен и даже завязан. Но лежал на баке. Зачем он там лежал, если на фрегате с обоих бортов стоит по комплекту отличного леерного заграждения, к которому этот нищасный стаксель можно без проблем… подвязать, я не знаю. Может, на радость благоговейно обходящим его экскурсантам.

Ещё дальше. Такелаж. Бегучий не обтянут и болтается — это видно невооружённым глазом, и комментарии тут, надеюсь, излишни.

Это всё по недостаткам. Повторяю для тех, кто не понял: больше недостатков на судне я не заметила. Палуба в порядке (настолько, насколько вообще может быть в порядке палуба, сделанная не из тика), рангоут и стоячий такелаж в отличном состоянии, корпус даже, вроде бы, не очень давно покрашен (для активно живущего судна это весьма важно, ибо оно не казарменный газон и краска ему поэтому нужна не для красы, а для бодрости металла).

И тут, естественно, очень уместен окажется вопрос: «А как же прикажете трактовать всё в сумме?» Отвечаю на этот вопрос, а также на многие другие, благо я успела пообщаться и с курсантами, и с одним из помощников капитана.

Значит, принадлежит эта радость Дальневосточному рыболовецкому училищу (а может, техникуму, а может, университету — сегодня это совершенно не важно), однако практику на нём проходят курсанты ажно из трёх учебных заведений, одно из которых военное. Три училища на один парусник, да. Выглядит это так: семь месяцев назад «Паллада» вышла из Владивостока с комплектом курсантов на борту. Два месяца назад она остановилась на Кубе и сменила комплект курсантов. Сейчас она направляется (планово) в Новороссийск, где комплект курсантов сменится ещё раз. Это произойдёт 16 мая.

На освоение терминологии и базовых рефлексов детям отводится неделя.

Ещё вопросы есть?

Понимаете, я не сомневаюсь, что люди, которые служат на «Палладе», всем сердцем её любят. Но я отлично понимаю, что при таких темпах ротации курсантов (которые, заметьте, продолжают во время плавания и своё обучение по специальности тоже) у экипажа не остаётся ни времени, ни сил на то, чтобы вдолбить в этих самых курсантов хоть что-то, за исключением жизненно необходимого. И тут уже не до красот.

Сделав морду кирпичом блондинкой, я похлопала глазами перед мальчиком лет восемнадцати и спросила: «А это, вот, у вас клипер?» — «Это фрегат», — важно ответил мальчик и начал объяснять мне, что такое фрегат и чем он отличается от барка «Крузенштерн». Потом сказал: «Вообще, их по парусам различают». Я поцокала языком и покивала: типа, о, да ты, парень, крут, я такое вжись ниасилю… и, пролепетав десять раз спасибу, пошла, соответственно, разглядывать палубный настил гх-м… гданьского винджаммера, да.

Кстати, пилит он до 18,5 узлов. Не «Катти Сарк», конечно (эта, по непроверенным данным, 21 узел летала на перевозках шерсти), но очень близко.

Пралюдей. Люди — супер, и пацаны, и командиры. Они просто клёвые, и всё. Спокойные, общительные, гостеприимные и не зазнайки. И очень стараются всё подробно объяснить. В телевизер севастопольцам сказали, что на борту «Паллады» будет устроена выставка, посвящённая исследованиям Антарктиды. Когда я спросила про эту выставку одного из помощников капитана, тот пустился в пространные объяснения, что, мол, это плавание организовано в честь открытия Антарктиды, а плавание, оно как бы не выставка, выставки тут как бы нету. Ну, я-то его поняла (в том смысле, в частности, что журналюги нас обратно наебали), но я не уверена, что он понял, что я поняла, потому что, по себе знаю, в море на сухопутных людей начинаешь смотреть как на э… вот именно что на людей: людям — это как бы данность — очень трудно что-то объяснить, потому что они нормальные, ну, то есть тупые по большей части. Это, повторяю, не то, чтобы недостаток, а просто данность, к этому надо относиться снисходительно и терпеливо… по возможности. Ну, и, в общем, я очень благодарна вот этим конкретным морякам за то, что они были предельно терпеливы и снисходительны. Люд же заморский, он как? Правильно, «по руинам резво скачет, пальцем тычет во что хочет». А мальчишки этому люду объясняли: что, вот, штурвал, да, его крутить. Нет, в одиночку слабо. Да, и тебе тоже будет слабо. Конечно, дорогой, пробуй, пока пупок не развяжешь. Не за что, всегда пожалуйста. А во время шторма — вчетвером, ога. Надсмотрщиками никто ни за кем не бегал, нельзю никто никому не орал, все прекрасно понимали, что посетители — люди взрослые и сами себе люди. Куда было нельзя, там стояло заграждение. И больше там, кроме как на мостике и у сходен, никого не стояло, потому что нафига?

И я, конечно, пойду завтра снова, если, конечно, пустят…

Общее впечатление: наше правительство — сборище уёбищ и мудаков, которых надо поставить к стенке и расстрелять в особо извращённой форме. Ну, то есть так же, как они делают всё остальное, то есть через жопу. Крупнотоннажный парусный флот у нас нахрен никому не нужен, кроме любителей, и поэтому дохнет… и будет чудо, если он не сдохнет окончательно. Экипажу «Паллады» респект уже хотя бы за то, что он умудряется делать то, что делает. В Севастополе же, как я и говорила, корабль оказался просто потому, что успевал.

И это всё пиздец как грустно.

Напоследок — проход «Паллады». Все фотографии с севастопольского городского форума: отсюда и отсюда. Вид, напоминаю, с города (это если кто знаком с Севастополем).

В сопровождении лоцманского катера

Здесь, кстати, уже можно видеть, что «Паллада» идёт под мотором: по вымпелам и чуть полощущим парусам. Не её вина, ибо ветер был такой, что своим ходом она от мола до трибун полдня добиралась бы. Кроме того, полагаю, сыграл фактор риска: фарватер довольно узкий, кораблёй в нём понатыкано, как буквально диванов в мебельном магазине, а команде — помним — два месяца от роду. Полагаться в таких условиях только на рулевого с боцманами — это надо я не знаю, какой кураж поймать.

Вошла. На заднем плане — Константиновский равелин. Лоцманский катер по левому борту, от фотографа скрыт.

Проходит мимо парадного строя и трибун. Лоцман давно отвалился. Кликабельно: по ссылке другое фото, но в том же примерно ракурсе и чуть побольше.

Начала убирать паруса. Обратите внимание: замысел-то был вполне адекватен, как раз по ветру. (В кильватере — яхты клуба ЧФ РФ, они присоединились к «Палладе», когда та вошла в бухту.)

Но замысел замыслом, ага, а пацаны-то неопытные. Хотя для двух месяцев плавания по весенней Атлантике это, можно сказать, просто верх аккуратности. Что такое весенняя Атлантика, вам лучше всего объяснят метеорологи.

В заключение. Командование ЧФ фтопку и на салат. Я редко встречала таких гондонов, как тот, который тряс руку одного из командиров «Паллады», громко оповещая всех присутствующих о том, что корабли Черноморского флота — «его». Всё думала, кто бы этот гондон мог быть, и мысль почему-то всё вертелась вокруг Дыгало — сынули того самого, который сделал в двенадцати буквах девятнадцать опечаток. Он же тут, вроде как, большой начальник…

ЗЫ. Фейерверк был вечером такой, что я едва не поняла смысл слова «трип». Нет, грибы жрать бесполезно, вы такого под наркотой не увидите, это надо было вживую смотреть. Совершенно фантастическое зрелище, я до сих пор загипнотизированная.